В последние годы стала общим местом констатация серьёзного ухудшения международной обстановки. Нынешний суровый климат мировой политики называют то холодной, то гибридной, то кибервойной. Сегодняшний мир часто сравнивают с Европой кануна Первой мировой войны. Знающие люди всерьёз опасаются третьей мировой, перед которой поблекнут ужасы первых двух.

Эти страхи и тревоги возникли не на пустом месте. Состояние мира действительно внушает большие опасения. Строго говоря никто не знает, хватит ли у основных действующих лиц мудрости и сил, чтобы удержать обострившиеся противоречия и перезревшие конфликты в приемлемых рамках. Порвалась дней связующая нить и как теперь её соединить?

Китайская мудрость гласит, не дай Бог жить во время перемен. Ей оппонирует отечественный пиит, не чуравшийся геополитики: «Блажен, кто посетил сей мир/ в его минуты роковые! Его призвали всеблагие/ Как собеседника на пир». Впрочем, противоречие скорее кажущееся, чем реальное, ведь одно дело отстранённо наблюдать за происходящим и совсем другое быть зажатым жерновами Истории. К тому же времена не выбирают…

Как и в начале прошлого века, мировой порядок подтачивают фундаментальные изменения соотношения сил между ключевыми игроками. Тихоокеанское сообщество теснит атлантический мир, китайский дракон огнедышит в спину североамериканскому гегемону. На смену слабеющей западной однополярности идёт то ли размытая биполярность, то ли относительная многополярность, а скорей всего ещё неясное сочетание того и другого.

Наметившаяся сложная конструкция распределения глобальной власти не сулит миру ни большой устойчивости, ни спокойной жизни. Капитальное перераспределение глобальной мощи усугубляется быстрой сменой технологического уклада. Компьютеры, мобильная телефония, Интернет, социальные сети, робототехника, базы данных, виртуальная реальность, искусственный интеллект меняют производство, социумы и политии. Люди, институты, привычные формы жизни с трудом выдерживают перегрузки глобального мира. Вместе с отжившим и устаревшим за борт выбрасывается многое из ценных приобретений и достижений предыдущих эпох.

Впрочем, существующий миропорядок поставлен под сомнение не только в сфере геополитики. У него пошли серьёзные трещины по всем основным линиям. После мирового финансово-экономического кризиса 2008 – 2009 годов пришло время тощих коров: в тисках кризиса поочередно бились всё новые страны и регионы, снизились темпы роста мировой экономики, возникли труднопреодолимые препоны на путях развития международной торговли, стагнируют трансграничные инвестиции и производственные связи, растёт долговое бремя государств и частных компаний.

В развитых странах политические институты явно не справляются с нагрузкой Список аномалий вовсе не ограничивается «феноменом Трампа» и Брекзитом. Правый и левый популизм корёжит, казалось бы, устоявшиеся политические системы. А в мире в целом – по оценкам экспертов – демократические институты медленно, но верно сдают свои позиции.

Многие, слишком многие оказались лишними в неолиберальном глобальном проекте. Он не принес им не благополучия, ни чувства хозяев своей судьбы. Скорее они чувствуют себя ненужными игрушками, брошенными на произвол  каких-то неведомых, могущественных сил. Социальное неравенство зашкаливает, какие-то доли процента мирового населения концентрируют в своих руках несметные богатства и огромную власть.

Это не случайно.В социально-экономических конструкциях развитого мира возрождаются на новой основе некоторые основополагающие элементы периода становления капитализма XIX века с его характерным доминированием капитала над трудом. Трудовому люду, особенно рядовым работникам, такое вряд ли может понравиться. Разочарование в происходящем порождает реакцию отторжения. В результате в западном мире заметно сузилась социально-политическая база атлантического глобализма.

Как и в полувековой «холодной войне» ХХ века, борьба за глобальную гегемонию идёт везде и во всём, но основным полем битвы являются подковёрные схватки за контроль над ключевыми направлениями процесса инноваций в общемировом масштабе. Претендентов двое, США и Китай. Их отношения, в которых неразрывно переплелось соперничество и сотрудничество, во многом определяют политический климат на планете Земля. Соединённые Штаты жёстко защищают свои командные высоты, Китай ведёт планомерную осаду, вовсе не стремясь форсировать события. США всё больше уповают на «твёрдую мощь» своих разнообразных активов и рычагов, Поднебесная выстраивает хитроумную геоэкономическую стратегию «Один пояс – один путь». Вашингтон делает ставку на частное предпринимательство, Пекин поднимает на щит госкапитализм. Другими словами речь идёт не только о глобальной гегемонии, но и разных моделях мироустройства.

Могут ли отношения двух супергигантов перейти в другой регистр с переносом упора с соперничества на сотрудничество? Теоретически это возможно, время от времени вроде бы делаются шаги в этом направлении, но затем всё быстро возвращается на круги своя. У Соединённых Штатов нет ни опыта равноправного партнёрства, ни малейшей склонности к нему, стремительно набираюший высоту китайский дракон привык летать сам по себе. США считают, что они как всегда на правильной стороне Истории, Китай полагает, что время работает на него.

Чтобы притормозить дракона на взлёте, администрация Трампа начала демонтаж каркаса наднационального сотрудничества и институтов, который до него старательно выстраивали 12 президентов Соединённых Штатов Америки. При всей экстравагантности замысла он не лишён логики: если глобальный мир работает на твоего основного конкурента, то лучше перейти в плоскость двусторонних взаимоотношений, где у Америки большие встроенные преимущества по сравнению с любым конкурентом.

Правда, у этой стратегии есть неразрешимое внутреннее противоречие: США упустили время, когда можно было пытаться сдерживать Китай в одиночку с реальными шансами на успех. Для решения этой задачи сегодня им надо создавать широкую антикитайскую коалицию, что само по себе непросто. Но и в этом случае успех не гарантирован.

Тем более, что ставшую (временно?) вакантной роль лидера и гаранта глобализации деятельно старается перехватить всё тот же Китай. А это сильная карта, поскольку остановка, тем более обращение вспять глобализационных процессов грозит человечеству тяжёлыми последствиями.

Как всегда в последние два века, основным полем боя был и остаётся евразийский суперматерик. Здесь две сверхдержавы поджидают другие игроки с глобальными амбициями и весомыми активами: Европейский Союз (ЕС), Россия, Индия. Они обладают немалой самостоятельностью, но нельзя сказать, что они находятся в свободном полёте: ЕС давно и прочно связан узами евроатлантической солидарности с Соединёнными Штатами, Россию неумолимо толкает в китайские объятия жёсткая обструкция коллективного Запада. За Индию, завидную невесту на выданье, идёт острая борьба с переменным успехом.

А ещё в Евразии есть немало региональных держав с большими претензиями: Турция, Иран, Саудовская Аравия, Израиль, Пакистан, Индонезия. Они не замахиваются на глобальные роли, но пальму первенства в своём регионе не желают уступать никому. Это крепкие орешки, о которые может обломать зубы и великая держава, если переоценит свои возможности в том или ином региональном конфликте.

Казалось, что глобальный финансово-экономический кризис 2008 – 2009 годов давно ушёл в историю. Но, как отмечалось выше, у него долгое эхо. Из Соединённых Штатов он перекинулся в Западную Европу, потом в другие части света. Под его дробящим воздействием дал глубокие трещины мало сбалансированный однополярный миропорядок и вырвался наружу конфликтогенный потенциал сложного, противоречивого глобального мира, меняющегося на наших глазах. Тучи на горизонте видны невооружённым глазом, явственно ощущаются подземные толчки, почва уходит из-под ног. Вместо того, чтобы закончиться неолиберальной идиллией, история вновь бьёт ключом.

Из кровавого опыта ХХ века мы знаем, что такие переходные периоды, когда становится неясным, кто в доме хозяин, очень опасны. В условиях потери управляемости мировыми процессами даже периферийные конфликты могут быстро привести к неконтролируемому развитию событий с непредсказуемыми последствиями.

Ещё более сложный и более фундаментальный вопрос: какие формы жизнеустройства национальные и глобальные элиты могут предложить миллиардам обитателей Земли. Ведь в конечном счёте именно взаимопонимание верхов и низов определяет степень прочности любого миропорядка.

Ключевые группировки глобальной элиты – главные бенефициары однополярного мира – поставлены перед жестким выбором. Можно попытаться восстановить status quo, используя богатый арсенал средств и возможностей коллективного Запада. Разумеется, это трудная и опасная игра, но и соблазн велик.

А можно признать новую реальность и выстраивать более открытые и сбалансированные модели взаимоотношений, в которых смогут занять достойное место и другие солидные игроки. Правда, от них тоже требуется большое здравомыслие и трезвость в сопряжении своих запросов и объективных возможностей.

Земная цивилизация держит судьбоносный экзамен на аттестат зрелости. В сущности, от всех нас – в большей или меньшей степени – зависит, насколько успешно мы пройдём нынешнюю опасную полосу испытаний. Но, конечно, особый спрос с людей, наделённых большой властью. Нынешние времена требуют настоящей государственной мудрости и политиков мирового класса. В годы «холодной войны» нас несколько раз на краю пропасти уберегло Провидение, но лучше не испытывать судьбу».

В.Б. Кувалдин

04.07.2018