Семинар “Государство и экономика”. Природные риски: Стратегия адаптации
В Московской школе экономики МГУ 30 ноября состоялось очередное заседание ежемесячного семинара “Государство и экономика”. Доклад сделал руководитель Центра анализа рисков и кризисов Института Экономики РАН, доктор экономических наук, профессор Б.Н.Порфирьев. Тема — “Экономика и природные риски: теория и практика управления”.
В работе семинара приняли участие директор Института экономики РАН профессор Р.С.Гринберг, Директор Института социальной экономики РАН профессор А.Я.Рубинштейн, Директор Института геоэкологии РАН академик В.И. Осипов, заместитель руководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования А.А.Алпатов, директор Центра анализа риска ВНИИ газовой промышленности доктор технических наук, профессор В.В.Лесных, профессор кафедры прикладной политологии ВШЭ В.Ф.Шелов-Коведяев, профессор кафедры экономики природопользования экономического факультета МГУ, доктор экономических наук С.Н.Бобылев, другие эксперты. Вел семинар Вице-президент РАН академик А.Д.Некипелов.
«Природные катастрофы последнего времени – ураганы, цунами, изменения климата, экологические бедствия – стали носить просто угрожающий характер. Значительный рост экономического ущерба от природных опасностей и бедствий, рост уязвимости общества к этим опасностям заставляют ученых, экономистов искать выход из ситуации. Более правомерным и продуктивным представляется вести речь не о природных опасностях, а о природных рисках, под которыми понимаются риски развития общества, связанные с ущербом от воздействия опасных природных явлений и процессов», — сконцентрировал внимание на проблеме докладчик.
Данные, которые привел профессор Б.Н.Порфирьев, не могут не заставить задуматься над проблемой как ученых, экономистов, государственных деятелей, так и рядовых граждан. За 1950-1999 гг. прямой ущерб от наиболее разрушительных природных катастроф в мире вырос более чем в 15 раз, МВП – всего в 4,5 раза. В 2000-2010 гг. ущерб может превысить 100 млрд. долл. в среднем в год, что в 1.5 раза больше, чем в 1990-е годы; за тот же период среднегодовой темп прироста МВП составит 5.4%. Данная тенденция подтверждается крупнейшими за последние 150 лет по масштабам экономического ущерба природными катастрофами – ураганами «Катрина» и «Рита» в США в 2005 г. При тенденции снижения общего количества природных бедствий и количества погибших в них в России, численность пострадавших в целом растет, а материальные потери увеличиваются еще более быстрыми темпами (по некоторым оценкам, на 10-15% в среднем в год).
Экономический ущерб от стихийных бедствий составляет около 70% совокупных материальных потерь от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера. Такая характеристика далека от распространенного мифа о России как некоего средоточия бедствий и катастроф. На самом деле наша страна — органическая часть мирового сообщества и общей динамике природных рисков в ней присущи те же тенденции, что и миру в целом. Глобальный характер роста экономического ущерба от природных опасностей и бедствий, который устойчиво увеличивается и в государствах «золотого миллиарда», на которые в 1990-х годах приходилось около 60% экономического ущерба от природных катастроф, и в развивающихся, и в постсоциалистических странах.
Мировой тенденцией стал опережающий, по сравнению с динамикой роста количества самих катастроф, рост экономического ущерба от природных бедствий. По имеющимся прогнозам, эта тенденция сохранится и в обозримом будущем: к 2050 г. по сравнению с началом 2000-х ущерб от природных бедствий может возрасти в девять раз, а их количество – лишь вчетверо. Такое положение заставляет выработать общую стратегию адаптации к природным рискам как в России, так и в мире, дать экономический анализ природных рисков, и прежде всего, ущерба от воздействия опасных природных факторов на экономику, пытаться рассмотреть проблему управления природными рисками как специфической сферой общественного сектора экономики.
Несмотря на все это, среди экономистов существуют две полярные точки зрения на степень их влияния на темпы экономического роста и уровень экономического развития. Согласно одной из них, в отличие от крупных социально-политических конфликтов, прежде всего войн, указанные риски не являются существенным негативным фактором макроэкономической динамики; более того, в ряде случаев они могут оказывать на нее положительное влияние. Последствия природных бедствий носят локализованный по времени, территории и объектам характер, а программы развития пострадавших районов, могут способствовать росту инвестиций в строительство и оказать позитивное мультиплицирующее воздействие на развитие экономики в целом. Но тогда получается, что экономика развивается как самоцель, а вовсе не на благо общества и отдельного человека.
Согласно другой точке зрения, природные риски оказывают противоречивое воздействие на экономический рост и экономическое развитие, в котором существенно преобладает негативная сторона. Она проявляется в двух взаимосвязанных эффектах: в разрушении и уничтожении производственного и социального капиталов, что особенно пагубно для отдельных регионов и малых островных государств; в углублении разрывов в уровнях социально-экономического развития как между странами, так и внутри государств.
Анализ показывает, что факторы подверженности отечественной экономики природным опасностям в целом неблагоприятны, но, по сравнению с другими развитыми и развивающимися странами мира, по данному критерию Россия не испытывает какой-то особой, исключительной угрозы. Более того, по сравнению с основным массивом стран бывшего «третьего мира» Россия находится в относительно более благоприятном положении. Поэтому основные причины повышенной (по сравнению с развитыми странами) уязвимости отечественной экономики к природным опасностям кроются в группе проблем, связанных с человеческим капиталом, а также с институциональными просчетами либеральных реформ в современной России. Поэтому участники семинара внесли предложение рассмотреть вопрос о создании правительственного фонда по преодолению последствий, а также предупреждению природных катастроф.
Прямое государственное финансирование мер по снижению природных рисков покрывает не более 10% их общего ущерба, основная часть которого обусловлена явлениями и процессами долгосрочного характера («ползучие катастрофы») и чрезвычайными ситуациями местного и регионального уровня.
Так или иначе, «старая новая угроза» человечества рано или поздно заставит выработать общую стратегию адаптации. Лучше раньше…